Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре естествознания»
АЛЬБЕРТ (Albert) - название оз. Мобуту-Сесе-Секо в Африке до 1973.
АЛЬБЕРТ (Albert), название оз. Мобуту-Сесе-Секо в Африке до 1973.
АЛЬБЕРТ I (Albert) (1875-1934) - бельгийский король с 1909.
(р. 1921) немецкий философ, социолог, экономист. Представитель *критического рационализма*, который трактовал в духе необходимости развития самокритики собственных оснований, принятия принципов плюральности и конструктивности научных теорий, усиления в нем критической составляющей. Отстаивал тезис о неизбежности технологизации современного социального (по)знания, являющегося основой ответственных социально-политических решений. Считается разработчиком политической философии *критического рационализма*. Кроме идей К.Поппера (А. считали даже *ортодоксальным попперианцем*) в его концепции заметно влияние Г.Динглера (разработавшего своего рода рационалистическую версию операционализма децизионизм), а в социальной философии и социологии М.Вебера, Т.Гейгера и первого учителя А.Г.Вайсера (философа неокантианской ориентации и идеолога СДПГ Социал-демократической партии Германии). Философское становление А. приходится на послевоенное время, так как с 1939 он находился в действующей армии, а затем в американском плену. Учился в Кельнском университете, изучал экономику и социальные науки. С 1952 научный сотрудник Института социальных наук Кельнского университета, затем приват-доцент этого университета. С конца 1950-х последователь Поппера. В 1963 возглавил кафедру социологии и теории науки Мангеймского университета. В 1964 активно включился в *спор о позитивизме*, инициированный Адорно и Поппером. Основную полемику вел с Хабермасом. Являлся одним из авторов (наряду с З.Бжезинским, Ароном и др.) труда *198-е десятилетие. Коллективный прогноз на период 1970-1980 г.г.*. Завершил научную карьеру ординарным профессором Гейдельбергского университета. Основные работы А.: *Экономическая идеология и политическая теория* (1954); *Трактат о критическом разуме* (1968, программная работа); *В защиту критического рационализма* (1971); *Конструкция и критика. Очерки философии критического рационализма* (1972); *Просвещение и управление* (1976); *Трактат о критической практике* (1978, программная работа); *Наука и погрешности разума* (1982) и др. В основу социальной доктрины А. были положены идеи, восходящие к социальной философии Поппера, но значительно переинтерпретированные А.: 1) идея критики *тотальности* идеологий; 2) идея *открытого общества* ; 3) идея действования *в границах возможного*. В философии политики А. продолжает свою критику *догматического рационализма*, но уже как критику идеологий, как критику *стратегий иммунитизирования*. Задача критики при этом трояка. Это: 1) защита науки от ложного сознания, продуцируемого догматизацией ценностных суждений, мимикрирующих под суждения о фактах; 2) преодоление *идеологической пропаганды господствующей власти*, игнорирующей принципы социальных технологий (техник) и неинституционализирующей социальную критику; 3) уход от катастрофизма идеологического мышления либо догматизирующего неизменность традиции (консервативный догматизм фашистского или клерикального типа), либо исходящего из политической теологии (утопический догматизм прежде всего марксизм). Последний и является основным объектом критики в политической философии А. Вместо того, чтобы исходить из *границ возможного*, марксизм настаивает на тотальности отрицания во имя принципиально не верифицируемой и не фальсифицируемой идеи (*как учит нас опыт, мечта об обществе, совершенно свободном от господства, утопична*, точно так же, как *не может быть никакого идеального социального строя, который мог бы быть справедливым для всех*). К тому же, настаивает А., общество может быть реформировано, но не может быть создано заново. Отсюда он определяет марксизм как *мышление по партийной линии*, как *радикальное, тотальное мышление в альтернативах*, важнейшей из которых является оппозиция *свой чужой*. *Мышление по схеме *друг враг* связано с идеей привилегированного доступа к истине для определенных лиц, именно носителей священного знания. Это учение подобно весьма старым теологическим представлениям, переодетым в современную терминологию, в которой речь идет об определении сознания через классовое положение, следовательно, о невозможности правильного познания и представления без экзистенциального соучастия...* Поэтому, согласно А., марксистская доктрина принципиально строится как рассчитанная на теократию, а любые *криптонормативные идеологические представления* ориентированы на идеал *закрытого общества*. Инструмент построения *открытого общества* рациональная политика *критического рационализма*, противодействующая догматизации (идеологизации) как постоянной угрозе мышлению *вследствие постоянно действующего принципа инерции*. Рациональная политика, будучи технологизируемой программой критики идеологий, не порождает, в то же время, *ценностный вакуум*. *Технологическая система как бы то ни было, ценностно свободна в том смысле, что она не содержит оценок, рекомендаций, ценностных суждений и т. д. Она показывает только, что человеческие действия могут вызывать определенные эффекты* (А.). Но она же не вольна выйти за установленные самим типом культуры границы возможных действий и практик, которые обнаруживаемы благодаря способности к рефлексии критического стиля мышления, формируемого в процессах просвещения (образования), и усвоению конструктивно-технических способов работы в процессах управления. В этих смыслах в современных типах общества, согласно А.: *Сама теоретическая работа является частью социальной жизни, которую она делает своей темой. Существование свободной социальной науки, которая сама может выбирать свои темы и которая не связана в своих результатах, имеет в политике большое значение*. В.Л. Абушенко... смотреть
немецкий философ, социолог, экономист. Представитель *критического рационализма*, который трактовал в духе необходимости развития самокритики собственных оснований, принятия принципов плюральности и конструктивности научных теорий, усиления в нем критической составляющей. Отстаивал тезис о неизбежности технологизации современного социального (по)знания, являющегося основой ответственных социально-политических решений. Считается разработчиком политической философии *критического рационализма*. Кроме идей Поппера (А. считали даже *ортодоксальным попперианцем*) в его концепции заметно влияние Г.Динглера (разработавшего своего рода рационалистическую версию операционализма децизионизм), а в социальной философии и социологии М.Вебера, Т.Гейгера и первого учителя А.Г.Вайсера (философа неокантианской ориентации и идеолога СДПГ Социал-демократической партии Германии). Философское становление А. приходится на послевоенное время, так как с 1939 он находился в действующей армии, а затем в американском плену. Учился в Кельнском университете, изучал экономику и социальные науки. С 1952 научный сотрудник Института социальных наук Кельнского университета, затем приват-доцент этого университета. С конца 1950-х последователь Поппера. В 1963 возглавил кафедру социологии и теории науки Мангеймского университета. В 1964 активно включился в *спор о позитивизме*, инициированный Адорно и Поппером. Основную полемику вел с Хабермасом. Являлся одним из авторов (наряду с З.Бжезинским, Ароном и др.) труда *198-е десятилетие. Коллективный прогноз на период 1970-1980 гг.*. Завершил научную карьеру ординарным профессором Гейдельбергского университета. Основные работы А.: *Экономическая идеология и политическая теория* (1954); *Трактат о критическом разуме* (1968, программная работа); *В защиту критического рационализма* (1971); *Конструкция и критика. Очерки философии критического рационализма* (1972); *Просвещение и управление* (1976); *Трактат о критической практике* (1978, программная работа); *Наука и погрешности разума* (1982) и др. В идеях Поппера А. увидел *опровержение классического рационализма* с его априорными претензиями неошибающегося разума, с одной стороны, и смерть позитивизма (игнорировавшего активную роль разума в познании) в его преодолении *критическим рационализмом* с другой. Основная проблема методологии для А. обоснование притязаний научного разума. Став на точку зрения фаллибилизма, он отстаивает тезис о принципиальной *погрешимости* человеческого разума, о неизбежности и непреодолимости ошибочности любых идей и теорий, о небесспорности любых предлагаемых решений той или иной проблемы (оспаривая последним пунктом и правомерность прагматической версии обоснования знания, в которой впервые и была предложена Пирсом сама идея фаллибилизма). А. трактует фаллибилизм как теорию *способностей человеческого разума ошибаться*. В то же время, соглашаясь с идеей Динглера о невозможности рационального обоснования какого-либо знания внутри него самого, он ставит под сомнение предлагаемое Динглером волевое *фундаментальное решение* как методологический постулат обоснования науки. Новая методология науки должна исходить из признания нереализуемости любых попыток разыскать незыблемые конечные и достоверные основания для принятия как исходных положений научной теории, так и практических решений (на основе рационалистического анализа исходных проблемных ситуаций). Каждый раз мы имеем дело не более чем с теоретическими конструкциями разума, а в этом качестве они всегда уязвимы, как в силу отсутствия *достаточного основания*, собственной относительности, так и в силу своей *частичности* ведь наряду с данным конструктом всегда (потенциально) может быть *положен* другой конструкт. Принцип же достаточного основания классической философии, вводя *оправдание* чего-либо через указание на его позитивную причину и признание возможности редукции к ней, блокирует критику оснований (по)знания, а тем самым так или иначе ведет к его догматизации. В результате порождается фундаменталистский тип (по)знания, начало которому было положено Аристотелем. В рамках такого рода доктрин методолог попадает в ситуацию *трилеммы Мюнхаузена* (барон, как известно, пытался вытащить себя из болота за собственную косицу). Методолог вынужден выбирать из трех равным образом неприемлемых стратегий: 1) регресса обоснований в бесконечность, так как каждое вновь обнаруженное основание в свою очередь требует собственного обоснования; 2) логического круга, когда одно обосновывается через другое, а автономный фундамент познания принципиально не может быть обнаружен; 3) произвольной остановки процесса в некоем определенном пункте, который и кладется в основание (т. е. подвергается действию механизма догматизации в силу своей исходной произвольности). По следний случай, с точки зрения А., особенно показателен в научном познании, так как порождает *догматический рационализм* и *стратегии иммунитизирования*, основанные на произвольно (в смысле исходя из частных интересов) сделанных ценностных выборах, маскируемых совокупностью суждений о фактах. Это и есть путь фундаментализма, всегда исходящего из признания необходимости обосновывающего абсолюта. Тем самым открывается возможность для подмены науки идеологией, достоверного ложным. В силу сказанного, А. считает необходимым положить в основание современной методологии принцип критической проверки, а саму эпистемологию строить как *аппроксимационную теорию знания* (как концепцию *правдоподобия*). В познавательных процедурах следует тогда различать: 1) ориентацию на знание как достигаемый результат, когда его наделяют статусом достоверного для данной проблемной (познавательной) ситуации; 2) ориентацию на знание как процесс беспрерывного движения к истине, что предполагает постоянную критику знания как достигнутого результата, подлежащего дискредитации (фальсификации). При этом, согласно А., всегда есть (потенциальная) возможность опровержения научного знания. Надежность научного (по)знания, таким образом, *фабрикуется* и контролируется в самих познавательных практиках, которые движутся как бы между двумя своими полюсами конструктивизма и критицизма. Познание как определенная практика всегда продуцирует необходимость того или иного критически обоснованного рационального выбора, что указывает на невозможность ограничения (замыкания) знания только в *чистом познании* и на его принципиальную плюралистичность. Согласно А., *никогда нельзя быть уверенным, что некоторая определенная теория надежна даже тогда, когда кажется, что она разрешила поставленные перед ней проблемы*. (По)знание всегда гипотетично и проблемно. Во всех познавательных ситуациях следует ориентироваться на поиск иных альтернативных теорий, которые могут оказаться обладающими большей объяснительной силой. Ориентация на плюралистичность познания позволяет институционализировать его критицистическую составляющую и исходно пытаться блокировать стремление к догматизации полученного знания, так как эта ориентация предполагает методологическую критику любых систем воззрений, их понимание не более как *правдоподобными*. Отсюда, с одной стороны, распространение принципа критики А. на основания самого *критического рационализма*, а с другой анализ проблемы перехода от одних знаниевых систем и практик к другим, возможностей их трансформационного преобразования. Сколь бы (по)знание ни стремилось к идеалу нейтральности, оно всегда содержит в себе нормативный компонент, за которым рано или поздно обнаружатся ценностные основания, точно так же, как то, что оно соотнесено с нормированностью конкретных социально-знаниевых практик. Обнаруживать и преодолевать нормативно-ценностную зависимость (по)знания задача критики, конструктивистская же часть программы А., оставляя возможность и доступность для критики, имеет целью так продуцировать элементы (по)знания, чтобы они способствовали преодолению обнаруженных разрывов (демаркаций). *С точки зрения критицизма, важной считается не проблема отграничения одной области от другой, но, скорее, вопрос о том, как результаты, полученные в одной области... могут быть применены к критике данных, полученных в других областях, и к усовершенствованию процесса решения проблем в этих областях* (А.). Путь к решению этого круга задач лежит через технологизацию знания, основанную на шеститактовой стратегии: 1) анализ наличной проблемной ситуации и выдвижение первоначальных гипотетических предположений по ее разрешению; 2) критическая проверка всех выявленных возможных решений с точки зрения их эвристической силы-слабости; 3) конструирование возможных альтернативных решений и критическая оценка того, что они могут дать; 4) акт выбора и принятие решения; 5) пошаговая реализация выбранного решения; 6) проверка всего замысла с точки зрения общих *регулятивных идей* (истины, справедливости, красоты). Общая стратегия познания строится в конечном итоге как технологизируемая *программа теоретического объяснения на основе закономерностей* выявленных инвариантов (на данный момент познания), которые кладутся в основание рационального действования в социокультурных и жизненных ситуациях. С точки зрения А.: *Измерение, калькулирование, управление, программирование и прогнозирование это виды деятельности, становящиеся все более важными для существования цивилизации*. В последней наука превращается в *центральную институциональную сферу* общества, без использования результатов которой невозможна никакая стратегия действования, адекватная современному постиндустриальному обществу, построенному на принципах рациональности (носителями последних все больше являются *новые средние слои*). Владея техниками просвещения (образования) и управления, субъекты постиндустриального общества ориентированы на критику и контроль происходящего с ними, а тем самым они втягиваются в социально-политическую жизнь (придавая своему обществу статус *открытого общества*). Но тем самым и эпистемология *критического рационализма*, согласно А., должна быть достроена (или перестроена) как философия политики: *Исследование имеющихся взглядов по политической проблематике привело нас к тому, чтобы отказаться от каких-либо форм политической теологии и обратиться к мышлению, свойственному традициям социально-научного познания, которое в определенной степени можно также рассматривать как образец для рационального анализа и решения социальных проблем*. В основу социальной доктрины А. были положены идеи, восходящие к социальной философии Поппера, но значительно переинтерпретированные А.: 1) идея критики *тотальности* идеологий; 2) идея *открытого общества*; 3) идея действования *в границах возможного*. В философии политики А. продолжает свою критику *догматического рационализма*, но уже как критику идеологий, как критику *стратегий иммунитизирования*. Задача критики при этом трояка. Это: 1) защита науки от ложного сознания, продуцируемого догматизацией ценностных суждений, мимикрирующих под суждения о фактах; 2) преодоление *идеологической пропаганды господствующей власти*, игнорирующей принципы социальных технологий (техник) и неинституционализирующей социальную критику; 3) уход от катастрофизма идеологического мышления либо догматизирующего неизменность традиции (консервативный догматизм фашистского или клерикального типов), либо исходящего из политической теологии (утопический догматизм прежде всего марксизм). Последний и является основным объектом критики в политической философии А. Вместо того, чтобы исходить из *границ возможного*, марксизм настаивает на тотальности отрицания во имя принципиально не верифицируемой и не фальсифицируемой идеи (*как учит нас опыт, мечта об обществе, совершенно свободном от господства, утопична*, точно так же, как *не может быть никакого идеального социального строя, который мог бы быть справедливым для всех*). К тому же, настаивает А., общество может быть реформировано, но не может быть создано заново. Отсюда он определяет марксизм как *мышление по партийной линии*, как *радикальное, тотальное мышление в альтернативах*, важнейшей из которых является оппозиция *свой чужой*. *Мышление по схеме *друг враг* связано с идеей привилегированного доступа к истине для определенных лиц, именно носителей священного знания. Это учение подобно весьма старым теологическим представлениям, переодетым в современную терминологию, в которой речь идет об определении сознания через классовое положение, следовательно, о невозможности правильного познания и представления без экзистенциального соучастия...*. Поэтому, согласно А., марксистская доктрина принципиально строится как рассчитанная на теократию, а любые *криптонормативные идеологические представления* ориентированы на идеал *закрытого общества*. Инструмент построения *открытого общества* рациональная политика *критического рационализма*, противодействующая догматизации (идеологизации) как постоянной угрозе мышлению *вследствие постоянно действующего принципа инерции*. Рациональная политика, будучи технологизируемой программой критики идеологий, не порождает в то же время *ценностный вакуум*. *Технологическая система, как бы то ни было, ценностно свободна в том смысле, что она не содержит оценок, рекомендаций, ценностных суждений и т. д. Она показывает только, что человеческие действия могут вызывать определенные эффекты* (А.). Но она же не вольна выйти за установленные самим типом культуры границы возможных действий и практик, которые обнаруживаемы благодаря способности к рефлексии критического стиля мышления, формируемого в процессах просвещения (образования), и усвоению конструктивно-технических способов работы в процессах управления. В этом смысле в современных типах общества, согласно А.: *Сама теоретическая работа является частью социальной жизни, которую она делает своей темой. Существование свободной социальной науки, которая сама может выбирать свои темы и которая не связана в своих результатах, имеет в политике большое значение*. (См. также Критический рационализм.)... смотреть
(р. 1921) нем. философ, социолог, экономист, проф. Гейдельбергского ун-та. А. исходит из проблемы связи познания и деятельности, т.е. проблемы рациональности человеческой практики. Первоначально стоял на дуалистических позициях, трактуя познание как анализ вероятностей, представляющий собой рациональную сторону практики. Другую ее сторону составляет выбор, имеющий экзистенциальную природу, а потому принципиально не рационализируемый. Наука, стремящаяся рационально подойти к анализу ценностных проблем (социология, политология, политэкономия), рассматривается им как идеология. Под влиянием Поппера А. радикально пересматривает свою дуалистическую концепцию практики. Стремясь преодолеть дихотомию познания и выбора, он утверждает, что познание само по себе пронизано выбором, а выбор зиждется на рациональном основании. Поэтому проблема рациональности рассматривается им как *всеобщая проблема методической практики* и не может быть ограничена сферой познания. Таким образом, открывается возможность рационального исследования и критики буквально всех сфер деятельности, любого рода норм, оценок, решений. Для этого необходима выработка *принципов перехода* (Uberbruckungsprinzipien) методов преодоления *пропастей*, разделяющих нормативные системы, существующие в различных областях познания и деятельности. Следствием (и одновременно орудием) такого преодоления является просвещение, открывающее возможность рационального социального управления. Следуя Попперу, А. подвергает критике догматизм традиционной философии, выдвигая в качестве принципов собственного подхода критицизм, фаллибилизм и критический реализм. Развивая идеи Динглера, А. сформулировал модель критики принципа достаточного основания (*трилемма Мюнхаузена*). Согласно А., идея обоснования предполагает одну из трех равным образом неприемлемых логических стратегий: 1) бесконечный регресс обоснований, где каждая вновь обнаруженная ступень в свою очередь требует обоснования и так ad infinitum; 2) остановка процесса в некоем определенном пункте; такая стратегия не ведет к рациональному обоснованию, ибо выбор конечного пункта, где обрывается процесс рациональной аргументации, произволен, т.е. в конечном счете иррационален; 3) логический круг, который также не может вести к обнаружению автономного фундамента познания. Идея обоснования оказывается в результате столь же парадоксальной, сколь и попытка барона Мюнхаузена вытянуть себя из болота за собственную косицу. Парадоксы обоснования, формулируемые таким образом, возникают в силу абсолютизации формальнологических моментов, следующей из трудности интерпретации принципа достаточного основания. В целом, несмотря на ряд интересных идей, концепция А. представляет собой абсолютизацию попперовской логики исследования как универсальной методологии и распространение ее на широкий круг философских и социально-научных проблем. Л.Г.Ионин Marktsoziologie und Entscheidungslogik. B., 1967; Konstruktion und Kritik. Hamburg, 1972; Aufklarung und Steuerung. Tubingen, 1976; Traktat uber rationale Praxis. Tubingen, 1978; Wissenschaft und Fehlbarkeit~der Vernunft. Tubingen, 1982. G.Ebeling. Kritischer Rationalismus? Zu Hans Alberts Traktat uber kritische Vernunft. Tubingen, 1973; H. Keuth. Realitat und Wahrheit. Zur Kritik des kritischen Rationalismus. Tubingen, 1982; H.Spinner. Ist der kritische Rationalismus am Ende? Weinheim u.a. 1982; W. Kuhlmann. Reflexive Letzbegrundung. Untersuchungen zur Transzendentalpragmatik. Freiburg, 1985.... смотреть